Биленкин Дмитрий Александрович - Земные Пpиманки
Дмитрий Биленкин
ЗЕМНЫЕ ПРИМАНКИ
Краткая хроника одного фантастического события
2.42 по западноевропейскому (поясному) времени
6.42 по московскому.
Обязанностью Симона было следить за небом, что этот затянутый в
форму сын почтенных родителей из Коммантри и делал.
Беззвучный, как взмах кошачьей лапы, фосфорический луч обходил
экран радара. Озарялось пустое пространство неба, вспыхивали уступы
далеких Альп, ярусы туч, которые сгустились над Роной, близкие вершины
Божоле и Юры. Затем изображение таяло, пока его снова не оживлял
фосфорический луч. Бодрствование и дремота сменялись на экране, не
уступая и не побеждая друг друга.
В любое время дня и ночи все пространство над Францией, над
Европой, над большей частью неспокойного мира вот так просматривалось
километр за километром. Спали Лондон и Нью-Йорк, просыпались Каир и
Хельсинки, бодрствовали Токио и Сидней, а радарные импульсы, то
расходясь, то скрещиваясь, пронизывали небо, и сотни людей,
разделенные океанами и континентами, одинаково, хотя и с разными
целями, вглядывались в экраны, которые их деды сочли бы
фантастическим, а прадеды - магическим зеркалом мира.
Смена Симона Эвре подходила к концу. Блаженно клонило в сон, и
Симон нацедил из термоса последние капли кофе. Потом закурил "Галуаз",
затянулся так, что запершило в горле. Будто протертое наждаком
сознание ожило, и на мгновение Симон увидел себя, как на картинке
модного журнала: подтянутый военный, сидя чуть небрежно, но со
стальным взором в глазах, одиноко и бессонно охраняет покой любимой
родины. А где-то в уютной спальне, разметавшись на простынях, спит его
черноволосая подруга.
Светящейся точкой по экрану прополз рейсовый Рим - Лондон. Симон
привычно зарегистрировал его появление, как он регистрировал появление
всех воздушных объектов, откуда и куда бы они ни шли. Рейсовый его не
интересовал. То, что возникло в пространстве по графику, его не должно
было волновать. Летают и пусть себе летают - дозволено.
Иногда Симон представлял пассажиров такого вот лайнера, которые
видят вокруг пустыни неба и даже не подозревают, сколько глаз
провожает их полет. Пожалуй, он был бы не прочь поменяться с ними
местами. Точно на глянцевом снимке перед ним возник авиасалон, ряды
кресел, он сам в одном из этих кресел, красивая стюардесса, которая с
интимной улыбкой протягивает ему запотевший бокал, а он, мужественный,
загорелый, широко улыбается ей в ответ.
Рейсовый ушел с экрана. Грозовые тучи медленно отступали к
Авиньону. Симон сладко потянулся, зевнул да так и застыл с
полураскрытым ртом.
Импульсы возникли внезапно, будто по экрану хлестнула пулеметная
очередь. Рука Симона дернулась к телефону. Но мозг остудил панику.
Догадки неслись вскачь, обгоняя друг друга. "Неисправность аппаратуры?
Ракеты? Электромагнитные возмущения?.."
Луч плавно совершил оборот. Всплески не исчезли с экрана, а только
сместились. "Это какая же у них скорость!.." - ошалело подумал Симон,
испытывая жгучее желание немедленно доложить начальству. Но опыт,
давний опыт солдата, подсказывающий, что если можно, то лучше с
начальством дела не иметь, удержал его и на этот раз.
Новый оборот луча высветил всплески куда слабей. Симон перевел
дыхание, как игрок после удачного блефа. Липкими пальцами расстегнул
клапан кармана и извлек оттуда новую сигарету. Сердце стучало, как
поршень гоночного автомобиля.
Минуту спустя всплески окончательно исчезли, "картинка" приняла
прежний вид.
"Духи" - электромагнитные возмущения - будь